Почему и через сто лет вспоминают Евдокию Матвеевну, сколько лет тюрьмы давали за восемь бревен, и что на самом деле происходило на заснеженной дороге Орск-Оренбург прошлой зимой. Об этом рассказывает настоятель Никольского храма в Заречном города Медногорска (Орская епархия) иерей Андрей Пелипенко.
Город появился на юго-востоке Оренбуржья в советское время в связи с разработкой медного колчадана – минерала желтого цвета. От Орска – 100 километров. Во время войны здесь находились цеха эвакуированного Тульского оружейного завода, на которых делали авиационные пушки. Ныне градообразующее предприятие – Медногорский медно-серный комбинат.
Кто два бревна для храма приносил
– тому два года дали,
кто восемь бревен – тому восемь лет
– Храм здесь начали строить сразу, как поселение образовалось. Прихожанка одна сначала людей собирала у себя дома: она жила в бараке, у нее была комната. У этой женщины имелись древнее распятие и икона, и перед ними молились. Потом желание появилось построить свой храм. Возвели его тут, на улице Ключевой: кто-то приносил бревна, кто-то доски, кто-то кирпич. Но, к сожалению, власти не дали ему открыться. На самой последней стадии, когда храм практически достроили, всех, кто участвовал в стройке, отправили в тюрьмы, в ссылки, кто приносил два бревна – два года получали, кто приносил восемь бревен – восемь лет. И храм закрыли. Это было в конце 30- х годов.
А это здание храма как появилось? На жилой дом похоже.
– Еще во время войны, по рассказам прихожан, в этом здании люди молились. Они выкупили его у одной семьи. Изначально это был обычный дом. И потом в нем собирались, молились, и по сей день, слава Богу, молятся. В 1946 году официально разрешили это строение оформить как православный храм. В апреле 1946 года такая послевоенная «оттепель» была. В мае был назначен священник Михаил Михайлов. С того времени здесь ни на одно воскресенье литургия не прерывалась.
Много здесь икон, и все разные.
– Почему привозили сюда все эти иконы? В 1961 году во времена Хрущева храмы стали рушить. И дошли сведения из исполкома, что решено храм снести, якобы по просьбе жителей Медногорска. Собирали подписи атеистов. И две недели прихожане дежурили возле храма. 5 сентября сюда стали стягивать технику, чтобы сносить здание, и оповестили верующих. Все взялись за руки живой цепочкой и храм заслонили собой. А когда подъехала техника и стали их отгонять, они ложились и говорили, что храм не отдадут. Несколько раз пытались разогнать людей, но потом уехали, отправились в Кувандык и той же ночью там храм снесли. Поэтому в этом храме есть такое большое количество старинных икон из разных храмов разрушенных.
Какая вот эта икона большая!
– Икона Божией Матери «Табынская» – чтимая святыня всего Урала. Серебряный оклад сделан из пожертвованных серебряных изделий в благодарность за помощь в молитве. И по сей день несут. Рассказывают, когда икону сюда принесли, двое крепких мужчин вносили ее в храм и у входа не могли сдвинуть с места. Люди заплакали, запричитали – Богородица не хочет в храм заходить. Испугались. А Ирина Плужникова, организовавшая здесь общину, подошла к иконе, со слезами на глазах стала на колени, помолилась, взяла икону на руки и спокойно с ней зашла. До сих пор у иконы оставляют приношения. Но самое главное – не серебро и золото, не наши свечки, а наше покаяние.
Вот чтимая Иверская икона с Афона. Здесь есть надпись: икона написана в русском скиту святого Андрея Первозванного на Святой горе Афон. А эта икона современная, писалась в мастерской отца Сергия Баранова в Орске два года назад.
А эту икону святителя Николая привезли, поставили в центре храма. Кто-то предложил сфотографироваться на память – для нас это было большое событие, тогда мы в тяжелом положении были, с большими долгами. В фотоаппарате есть функция «кто-то моргнул». И на снимке увидели вокруг глаз святителя Николая такие квадратики. И надпись: «Кто-то моргнул».
В иконе преподобного Серафима я вижу любовь – любовь русского народа к молитве. Резьба по иконе, потом покрывалось золотом. По этой иконе видно, как люди любили молиться. Говорят, мол, во время советской власти люди не хотели в храмы, а хотели в клубы, собирали подписи, все были против храмов. Ничего подобного, были добрые верующие – они просто были обмануты властями новыми революционными. В одном монастыре батюшка писал дипломную работу и рассказывал, что в монастыре (а ближайшая деревня была в 40 километрах) не хватало хлеба и вина даже для совершения литургии, чтобы причастить всех желающих, – тысячи людей приехали за десятки километров, чтобы причаститься на праздник. Это было перед революцией. Какая была у людей вера!
Рассказывают, как один пленник, француз, кажется, сказал: «Русские – самые добрые люди, потому что женщины, когда пленных вели конвоем, забрасывали нас хлебом». Остаток этой жалости, отголосок той еще не советской власти хранились в сердцах людей. Не знаю, есть ли сейчас такая любовь к ближнему или нет, есть ли такая вера в людях или нет.
Новые подробности подвига Дениса Максудова
А как же прошлой зимой в буран полицейский Денис Максудов отдал свою одежду замерзавшим в автомобильном заторе на дороге Орск – Оренбурга и пальцев руки лишился? Разве это не пример?
– Да. Это как раз в здешних местах, около Медногорска, происходило. Храм наш в ту зиму дважды из снега откапывали. Я с этим человеком общался. Мы с владыкой навещали его в больнице, и недавно с ним виделся. Вы знаете, это пример. Но это единицы. И там, кстати, много еще удивительного происходило, что не попало в печать. Да, говорилось, что он отдал перчатки мужчине и отморозил кисти, пожалел и женщину в легкой шубке – отдал ей свою форменную куртку. Страшная метель тогда была. Я отправился в храм в тот день и еле доехал. Воскресный день был, я подумал: «Семьдесят лет здесь служили, как же я не буду служить?». И я два часа добирался, хотя ехать три минуты. Когда застрял по дороге, вышел из машины без перчаток, чтобы посмотреть, в какой сугроб я въехал, а когда вернулся назад, не мог согнуть пальцы. То есть несколько секунд – пальцы уже не гнутся. На теплом руле отогрелись, и только тогда я смог двигаться. А ведь Денис Максудов выводил людей – десятки, сотни людей было выведено из замерзших машин и спасено.
Фото сайта Орской епархии
Но потом, когда он уже отдал перчатки, куртку и последний раз шел и выводил мужчину, они потерялись. Как-то потеряли цепочку, по которой шли, а ведь все занесло снегом, фонарей нет, кругом белая степь и вьюга. Бродили несколько часов, ушли в снегу от той вахтовки, где все грелись, и потом он уже чувствовал: ну все уже. Под утро только они нашли машину с людьми. Как это произошло, Денис Максудов журналистам не говорил, но он видел свет. Все машины под сугробами, фонарей там нет. И в этой темноте он видит свет. Он спросил мужчину, его спутника: Ты видишь свет?» Тот ответил: «Ничего не вижу, мы сейчас умрем», и тогда Денис поволок его к этому свету. Он увидел, что под сугробом где-то аварийки моргают.
Самое главное, как он выжил эти пять-шесть-семь часов, не знаю. Он провел столько времени в эту погоду раздетый, спасая человека. Не важно, человек мусульманин, христианин – главное, чтобы относился к людям с любовью. Нам в тепле легко рассуждать. А я тогда боялся спать ложиться: сносило все, такого никогда не было, крыши сдувало, а что на трассе творилось, трудно даже представить. Он вообще не обязан был никого спасать, ему следовало сидеть в машине ДПС и следить за порядком.
И Денис Максудов не считает, что что-то особенное сделал, простой человек. Но, слава Богу, такие люди есть, потому-то Россия великая, что есть такие люди, которые не думают о себе, а готовы пожертвовать собой ради спасения близких.
Евангелие в память о Евдокии Матвеевне
В храме не только иконы…
– Чугунок, в котором преподобный Серафим сухарики делал. Нам его один богатый человек пожертвовал. Детишки забегают в храм, берут сухарики. Это хорошо, Когда я рос, у нас рядом храма не было. В воскресной школе нашей 67 детей. В городе 25 тысяч живет, а это место считается пригородом, поселком, неблагополучный район.
А это образ Богородицы «Утоли моя печали», недавно я ее историю узнал. Икона была в соседней деревне. Одна христианка жила рядом с храмом, между ее домом и храмом было поле картофельное. Она со своей внучкой ночью пробралась в храм (девочке было 11 лет), сказала: «Ложись на землю», положила на нее эту икону, и одиннадцатилетняя девочка эту большую икону через картофельное поле на своей спине протащила, чтобы спасти. Она потом сказала, что Богородица ей за это всю жизнь помогала.
Здесь у нас бездомных кормят. Работает храмовый фасовочный пункт.
Крест вот недавно отреставрировали. Бабушки счастливы, они любят молиться об упокоении. Есть баптистерий большой, крестят погружением. А здесь икона сама обновилась, только самая нижняя часть не обновлялась. Я сам видел: она была наполовину испорченная, временем или дождем, а потом сама стала обновляться. Образ «Благодатное Небо».
А вот у нас Иоанн Богослов. Видите, в лик кто-то бил. И Александр Невский тоже – возможно, стреляли по ней. «Всех скорбящих Радость» – все хотят молиться перед этой иконой. Нашли ее, она была спрятана, и потом уже в храме поставили. Илия возносится на небо, Георгий Победоносец. Здесь изображены Николай Чудотворец и святая мученица царица Александра. Имена этих святых Вам о чем-то говорят?
Небесные покровители последней царской семьи ?
– Да. И здесь надпись: «В день коронования их Императорских Величеств 14 мая 1896 года. Пожертвован сей образ купцом Тимофеем Захаровым». Представляете, икона писалась, когда он только на престол взошел, а у нас есть в храме икона и его самого как святого.
Вот икона великомученика Пантелеимона. Там есть надпись уже почти неразличимая о том, что ее пожертвовал человек, а имя его уже не прочитывается.
Евангелие в 80-х годах XIX века напечатано. А оклад сделан в память Евдокии Матвеевны Брагиной 17 июня 1913 года.
Известно, кто такая Евдокия Матвеевна?
– Нет, не известно. Вот видите, уже давно нет Евдокии Матвеевны, а мы сейчас о ней вспоминаем.
Вот какая у людей любовь к Богу. Сделали оклад Евангелия, чашу и уже больше ста лет люди из этой чаши причащаются. Вот сегодня прикладывались ко кресту серебряному, тоже в память Евдокии Матвеевны сделанному. Человека уже на земле нет, а след какой остался. Я счастлив, что здесь служу, что Господь меня удостоил служить перед Его престолом на этом приходе.
Большой приход?
– Не очень. У нас тут неблагополучный район. Старшее поколение любит сюда прийти помолиться, потому что их водили сюда бабушки. Крестили. Молодежь ходит в другой храм, в микрорайоне Южный, а здесь более взрослое население. Но ничего. Мы все вместе общаемся.
Отец Андрей, Вы отсюда родом?
– Я из Тюльгана – 200 километров отсюда. Живу тут тринадцать лет, семья, дети. Тридцать три года. Настоятелем шестой год. Оренбургскую семинарию закончил. Светское есть высшее – Аграрный университет закончил. Там рядом семинария и университет.
Параллельно учились?
– Нет. Закончил, защитился, в том же году принял священный сан и поступил в семинарию.
*
В Орской епархии 49 священников и 4 диакона на 57 храмов. Многие наряду с духовным имеют светское образование – среднее специальное или высшее. Несколько священников совмещают служение с работой по светской специальности. Есть три врача, один из них – действующий хирург, есть преподаватель биологии в школе, есть бывший военный летчик. Большинство из них окормляют по несколько приходов, разбросанных на сотни километров друг от друга по Орской епархии. Большинство духовенства родом из Оренбуржья, есть выходцы из советского Казахстана, из Сибири, из средней полосы России, из Крыма, выпускники московской Сретенской духовной семинарии, Московских и Санкт-Петербургских духовных семинарий и академий.
Елена ДОРОФЕЕВА
Фото Сергея ПЕТРОВА
Вместе с журналистами портала «Приходы» в поездке в Орскую епархию участвовала корреспондент радио «Вера» Анна Шалыгина, ее репортаж можно услышать на сайте радиостанции.
Публикация подготовлена в рамках проекта, получившего грант Международного конкурса «Православная инициатива 2016-2017»
