Портал «Приходы» продолжает знакомить с новыми епархиями Русской Православной Церкви. О своей пастве и крае, раскинувшемся в Поочье – вдоль Оки, впадающей в Волгу в нижегородских землях, – рассказывает епископ Выксунский и Павловский Варнава.
От джихада до гей-парада
– Время, в которое мы с вами живем, характеризуется несколькими признаками: стиранием границ между понятиями добра и зла, культом потребления, активным наступлением на христианство со стороны воинствующего либерализма на западе и так называемого джихада на востоке, когда христиан истребляют, и они вынуждены покидать родину, чтобы спастись. Человечество заставляют делать выбор между «джихадом» и «гей-парадом». Пока нас это не касается, можно смириться с этим, сидя перед телевизором, или идти в храм, и не просто свечки ставить, а молиться всем сердцем, чтобы утверждаться в Православии, – так начал свое слово на закладке храма епископ Варнава.
Народу на освящение закладного камня в субботний день в выксунском микрорайоне Мотмос собралось немало – более ста человек. Эта церковь строится заново на месте храма Покрова Божией Матери, разрушенного в советское время. И теперь семья местного предпринимателя и еще пять человек, пожелавших остаться неизвестными, решили объединиться и воссоздать церковь.
За четыре года с момента образования новой епархии восстановлены двенадцать церквей, открыт один монастырь. Теперь в епархии порядка ста храмов, 34 восстанавливаются, строится девять новых. Есть еще 56 разрушенных храмов, и пока нет возможности их воссоздать.
Владыка, есть ли в вашей епархии еще храмы, построенные за последние годы по обету, в честь своих близких людей, погибших, или по другим причинам?
– Есть люди, которые родились здесь, имеют определенные средства и желают восстановить храм на своей малой родине. Иногда предлагаешь: «Знаешь, давай где-нибудь в другом месте, где люди живут. Кто сюда будет ходить? Здесь уже нет никого. Кто будет молиться, содержать священника и его семью?»
Вы идете навстречу просьбам, даже если они не очень вписываются в планы епархии?
– Кто-то из них соглашается, а кто-то говорит: «Давайте небольшой храм поставим или восстановим». Все-таки мы даем возможность: ну, если человек хочет, восстановим, – по крайней мере, не будет дальше разрушаться. А что там будет, кто его знает? Может, скоро массовый исход из городов будет? – улыбается владыка.
Многие деревни стали уже дачными поселками, так как постоянно проживающих жителей почти не осталось. Один благодетель в селе Малое Иголкино в Павловском районе храм построил. Уролог, хирург хороший, верующий человек. Сейчас достраивает. Если не в этом, то в следующем году мы его освятим. Мотив – чтобы люди имели место для молитвы, чтобы священник окормлял приход.
Есть люди, у которых дети погибают…
Погибают в военных конфликтах?
–По-разному. Бывает, что и от наркомании. Бывает, и преступления совершают дети. И люди задумываются о жизни: как это, я старался, в ребенка вкладывал… Как могли, старались их воспитывать, любить, но любовь эта не всегда бывает разумной. Дети видят, что их родители любят, ни в чем не отказывают, и порой просто начинают этим пользоваться.
Бывает неожиданная смерть детей. У одного благодетеля внезапно дочь умерла, непонятно отчего.
В основном это люди среднего пожилого возраста, бабушками воспитывались и помнят еще, что «где-то есть Бог». А эти случаи располагает их сердце к тому, чтобы думать о близости Бога, реальности вечной жизни, о бренности бытия.
Местный меценат и храмы, и сельское хозяйство нерентабельное восстанавливает, лишь бы у людей работа была.
А есть просто патриоты своей земли: «Ну как же, я на этой земле родился, как же без храма!» Это, в основном, москвичи. А один, из числа акционеров Объединенной металлургической компании, из местных.
Так вот он старается! Сколько же он нам помог! И в Кулебакском районе помог храм восстанавливать и здесь, в Выксе, – колокольню, епархиальное управление; Дальне-Давыдовский монастырь, храм в Березовке… Еще много храмов, например, в Новоселках храм Казанский прекрасный. И инвалидам помогает. У человека доброе сердце! И он это делает не для пиара точно. Просто патриот своей земли.
Он сельское хозяйство поднимает. Ну кому это хозяйство нужно, особенно сейчас, когда нет длинных кредитов под маленькие проценты? Если целевые государственные программы, тогда другое дело, но попробуй в них еще войти! Так он все равно содержит хозяйства, все равно идет на убытки сознательно, но чтобы у людей была работа. Иначе все разрушится. По крайней мере, места, откуда он родом, он все равно дотирует. Ему бизнесмены говорят: «Ты что, ненормальный? Ты что делаешь, это же убытки!» А он отвечает: «Я не могу иначе. Как подумаю, что без работы всех оставлю… Мужики сопьются все, и бабы тоже. Без работы-то как?»
Подвижник.
– Побольше бы таких людей. Один год мы все молились, чтобы дождичка было побольше. Мы так «намолились», что у него урожай огромный пропал, – убрать не смогли, залило все дождями. Половина урожая на поле осталась, – добавил владыка с ироничной улыбкой. –Но это, конечно, так получилось не только по нашей немощи, но и по неизъяснимому Промыслу Божию.
Просто человеку надо дать возможность
– Уже несколько нет в нашей епархии действует организация «Православные витязи». Нашелся энтузиаст – майор запаса Николай Михайлович Чопенко. У него в группе «Православных витязей» было двадцать человек, а теперь больше сорока, и на этом прием пока прекратили – помещений стало не хватать! Я им в одном из зданий отвел целое крыло, там все необходимое для военно-патриотического воспитания ребят теперь есть: учебные классы, тренажеры, зал для рукопашного боя. В этом году наш парень «взял» первое место по армейскому рукопашному бою на всероссийских соревнованиях в своей возрастной номинации (12-13 лет).
Мы в соревнованиях всероссийских участвуем, и все удивляются, думают, что в Выксе что-то такое создано, специальная школа. Да ничего подобного – просто человеку надо дать возможность делать то, что он может и хочет делать. Он «горит», он готов работать, и если человек работает, надо и средства выделять, иначе развития не будет.
Сборы ребята проводили на авиабазе в Саваслейке в Нижегородской области. Выксунских витязей уже несколько лет принимают в десантном рязанском училище.
А еще в нашей епархии действуют отряды национальной международной организации Витязей. Форма организации духовно-патриотического воспитания детей в виде организации лагерей известна с дореволюционных времен. В Англии, затем в России появляются скауты (разведчики), затем, после революции, идеи скаутинга взяла на вооружение новая власть, и появилась пионерская организация. А вот во Франции, в среде русской эмиграции, бывший скаут Николай Федоров, опираясь также на опыт этой организации, создал новую, сообразно целям, стоящими перед эмигрантами: воспитать детей, знающих русский язык, историю, культуру, веру. И еще важно: скауты все-таки воспитывают индивидуалистов, лидеров, у них закваска западная, английская. А для русских характерны коллективизм и православный дух. В Нижегородской области «Витязи» появились в 1996 году, в Ардатове. Духовником стал отец Михаил Резин – из бывших эмигрантов. Он родился в Советском Союзе, жил на Урале, в 90-е годы эмигрировал в Германию. Он имеет гуманитарное образование, писатель, журналист в миру. Затем решил вернуться. Здесь заинтересовался движением витязей. И двадцать лет уже занимается с ребятами.
Еще в Нижнем Новгороде есть витязи, мы с ними взаимодействуем. А в этом году мы провели первый лагерь на базе вновь созданного Выксунского отряда в селе Сноведь.
От матрешки до Чкалова
Выкса – промышленный город, основанный предпринимателями братьями Баташевыми в середине XVIII века. Сохранились ли их металлургические предприятия?
– Сохранились. Нынешние предприниматели молодцы. Смогли не просто завод модернизировать, но и еще открыть несколько новых высокотехнологичных производств. На выксунских предприятиях изготовляют трубы большого диаметра для газопроводов «Южный поток» и «Северный поток».
Каковы границы епархии?
– Епархия небольшая, десять районов, но достаточно протяженная. Расстояние от одного конца епархии до другого почти 400 километров. У нас запад нижегородского края, «вытянутый» с юга на север. На юге – в Вознесенске – родина русской матрешки, а север – Чкаловск – родина Валерия Чкалова.
Павлово – второй кафедральный город – город мастеров. Он красивый, расположен на высоком берегу Оки. Знаменитые павловские замки́, ножи, принесшие городу всероссийскую славу, до сих пор изготовляют. Музей там прекрасный. Город образован в XVI веке. Туда ссылались стрельцы, и стали там селиться. Они попали в опалу, так как организовывали бунты, поддерживали старообрядчество, и их стали вытеснять. А они освоили все эти производства, тем более, что тогда была развита судоходная торговля.
Кулебаки славятся не столько достопримечательностями, сколько людьми. Народ в Кулебаках и районе славится крепкой верой, интересными традициями. Жители, например, села Гремячева отстояли храм, не дали его разрушить, хотя и пострадали многие из них от репрессий. Есть в Кулебаках целых две казачьих организации.
В нашей епархии есть храмы в военных поселках и на территории воинских частей. В дисбате ест храм в честь преподобного Сергия Радонежского. В 2007 году его освящали. Дисбатов – дисциплинарных батальонов – в России, насколько я знаю, осталось только два-три. Еще в женской колонии в Ардатове есть храм, осужденные окормляются священником.
В епархии сейчас пять монастырей. Они только встают на ноги, или уже устойчивые? Есть ли возможность принимать паломников на несколько дней для говения в пост, во время отпуска? В воспоминаниях об Антонии Сурожском часто встречается, как люди собирались для говения, беседовали с ним, молились, исповедовались, службы посещали, причащались. Создают ли монастыри сейчас возможность провести таким образом время?
– Конечно. Во всех монастырях. Например, в Иверском монастыре в Выксе. Сейчас он в черте города, а когда преподобный Варнава Гефсиманский основал эту обитель, когда монастырь вошел в полную силу, тысяча сестер здесь подвизалась, что было больше, чем Дивееве. Сейчас у нас здесь 25 сестер всех вместе, с трудницами. Только недавно восстановили Успенский собор, передали еще часть монастырских строений, но отнюдь не полностью. В советское время монастырские строения вошли в жилой фонд города, теперь некоторые дома приватизированы, людям надо квартиры предоставлять, договариваться. Процесс не быстрый, затратный и сложный. Но понимание со стороны администрации городского округа есть, постепенно движемся в этом направлении.
Дальне-Давыдовский монастырь расположен на окраине села, и там такая тишина, что даже не слышно, как собаки лают. А за монастырем лес, грибы белые, ягоды. Год назад монахиня Руфина возведена была в сан игумении. Хотя и средств особых нет, «с миру по нитке» собираем, но так масштабно взялась… Скоро гостиницу доделают – будет побольше возможностей. Целый автобус паломников там можно будет размещать.
Острово-Езерский монастырь расположен на озере у города Ворсма. Озеро очень живописное, несколько пород редких птиц там гнездятся, озеро охраняется государством. Монастырь тоже восстает из руин. Два храма восстановили, третий восстанавливаем, один корпус восстановили полностью разрушенный. Там небольшая община монахинь.
Флорищева пустынь. А вот там у меня можно целый автобус паломников разместить, покормить, провести экскурсию, рассказать историю обители. Бывает, из Москвы в Дивеево едет автобус, заезжает. Я люблю Флорищеву пустынь. В будни там тихо, в праздники приезжают паломники. Потом снова тихо. В поселке, на окраине которого расположен монастырь, было четыре воинских части, большой комбинат деревообрабатывающий. Теперь он разрушен. Из руин восстанавливали и монастырь, и еще работы много. У нас есть воскресная школа, а в поселке организован дискуссионный клуб (миссионерский наш проект) и кинолекторий.
Основал Флорищеву пустынь святитель Иларион, будущий митрополит Суздальский. Более 200 человек там тогда подвизалось. Он ввел знаменное пение, создал знаменитый устав Флорищевой пустыни, имел благодатные дары: власти над бесами, плача, исцеления недугов, прозорливости.
Сила смирения
– Другой настоятель – архимандрит Антоний, мощи которого мы в 2009 году обрели нетленными, сто десять лет до этого события пролежал под папертью Успенского храма. И вот ведь сила смирения! Настоятелей обычно хоронят за алтарем. В советское время на территории монастыря располагалась воинская часть. Понятно, что некрополь был весь уничтожен. Когда мы начали восстанавливать монастырь, копали у фундамента Успенского храма, вдруг заметили пустоту, так как кирпич провалился вниз. Экскаваторщик говорит: «Пустота какая-то. Ух, наверное, подземный ход!». Я же увидел, что это кирпич свода склепа. Когда разобрали свод, увидели разрушенный полуистлевший гроб, а в нем, в мантии, лежит монах. Представляете – клобук, картонка внутренняя разрушилась, а материал цел. На лбу венчик, крест, свеча, Евангелие. Думаю, значит, священномонах. И смотрю, у плеча скрижаль. Скрижаль зеленая, не красная, я первый раз увидел такую. Стал изучать архивы. Сначала подумал о других наместниках. Но получалось – Антоний.
Про похороны есть сведения: как склеп строили, сколько повару денег заплатили за то, что он трапезу приготовил, а также что умер архимандрит Антоний от двустороннего воспаления легких. Но не сказано, где похоронили. Оказалось, под папертью. Так он завещал, и именно эта могила – единственная – осталась не разоренной. Сила смирения. У нас есть его портрет, и останки настолько хорошо сохранились, даже борода и волосы, что я его без труда узнал.
Поэтому я надеюсь, раз через него нам протянута рука преемства от старой братии к новой, у нашего монастыря есть будущее.
Постоянно живущих в монастыре – человек тридцать, но из две трети из них – трудники. Трудников мы берем, однако совсем уж маргиналов – нет. Я сразу требую обязательно пройти флюорографию, и только потом даю благословение размещать. У нас «сухой закон». И если человек выпил – сразу за ворота. Алкоголь и жизнь в монастыре несовместимы. Кров, трапезу, труд, молитву – тебе монастырь все обеспечит, чтобы ты нормально жил, старался в покаянии. Если нет – все, за ворота. Он напился – что с ним делать? Простить нужно, но оставлять нельзя. Плохой пример для тех, кто тоже хочет, но держится. И пойдет «цепная реакция» срывов. В поселок пойдут за приключениями монастырь позорить… А вывозить их – 30 км в одну сторону. И сажать надо сразу на электричку, потому что тут же пропьют деньги. Уже все испытано – он пойдет пропивать, а его еще и побьют, и деньги отнимут. Тоже такое было не раз и не два. Хлопотное это дело. Поэтому предупреждаю сразу, чтобы не расслаблялись и не обижались, когда их «попросят» выйти за ворота.
Полосатый зайчик
Владыка, а что это у Вас на рабочем столе за игрушки? Зайчики, мишки…
– Подарки из реабилитационного детского центра, куда попадают дети неблагополучных родителей. У них организованы кружки, чтобы их чем-то занять, дети шьют разных зверушек. Мы к ним ходим, крестим, когда есть потребность, проводим беседы. Волонтеры наши постоянно с этими ребятами занимаются. Дети школьного возраста, сложные. Они сами уже и в «детской комнате» полиции побывали. Зайка – смотрите, какой интересный, уши сшиты из материи в клеточку – как такси.
А это мне подарили сестры Дальне-Давыдовского монастыря: кошка с попугаем сидит, а на передничке – рыбка, они же любят рыбок, кошки-то… А мне приятно на них смотреть – настроение поднимает.
Владыка, говорят, у Вас есть приемные дни для населения. С чем к Вам люди приходят? Вас называют народным архиереем.
– Да какой я народный… Вот покойный Нижегородский митрополит Николай (Кутепов) – он действительно раз в неделю людей принимал. У мня так не получается. Я не регулярно принимаю, но в любое время, когда на месте, по мере необходимости и срочности. В основном, жалуются муж на жену, жена на мужа, – смеется владыка. — Конечно есть вопросы серьезные: угроза разводов из- за потери доверия и любви к друг другу, проблемы с детьми. То же и у духовенства. А вообще, дня особого может быть и не надо. Я же с народом постоянно общаюсь, почти каждый день по епархии езжу.
И еще важно подчеркнуть, что «один в поле не воин». Нужны хорошие помощники. Я считаю, большое счастье, если ты находишь человека единомышленного и человека, который ради Господа готов работать день и ночь. Это настоящие подвижники. Не важно, кто он – монах, мирянин. Важно, что человек, действительно, себя не жалеет и старается. Есть люди, на которых можно положиться, но их, на самом деле, немного.
Елена ДОРОФЕЕВА
Фото Сергея ПЕТРОВА
Публикация подготовлена в рамках проекта, получившего грант Международного конкурса «Православная инициатива 2016-2017»
